Читать книгу "В тени сгоревшего кипариса  - Николай Инодин"

Шлепнулся на развороченный снарядами грунт последний горячий осколок, начали приходить в себя солдаты, их позвоночники окрепли, позволили подняться на ноги – снова дрожит земля, накатываются на полузасыпанные окопы рев моторов и лязг гусениц. Взгляд выхватывает угловатые силуэты, прилипает к мельтешению траков бесконечной гусеничной ленты. Она все ближе, она стелется по земле, чтобы смять тебя, раздавить, смешать с грязью, и нет сил отвести глаза – мадонна, неужели это я минуту назад мечтал смешаться с землей? Я был неправ, спаси, заступница!

Дрожащие пальцы давно забытым жестом касаются лба, живота, ищут замершее в испуге сердце, касаются правого плеча, на котором нет винтовочного ремня – разве может спасти от надвигающегося ужаса жалкое творение австрийца Манлихера? Что толку тыкать штыком в танковую броню?

Сосед заливается диким хохотом, срывает с головы каску, швыряет ее в танк и выпрыгивает из окопа – бежать. Коротко татакает пулемет, обрывает смех, пугающий больше врага.

Услышала искреннюю молитву Божья Матерь, танки, не сбавляя хода, пересекают линию окопов и исчезают за пеленой снега, что посыпался вдруг из низких облаков.

После пережитого поднявшаяся над брустверами греческая пехота – ангелы на белых крыльях надежды. Разве можно стрелять в ангелов? Их приветствуют, высоко поднимая руки над головой. Ангелы непривередливы, они не обидятся на отсутствие пальмовых ветвей.

Сопротивления почти нет – взятые в два огня, подавленные артобстрелом итальянцы не стреляют. Котовский на ходу перестраивает роту в колонну и на максимальной скорости движется к реке – туда уже спускаются с гор бойцы Карагиозиса.

Хлипкий мост делали не для танков – ерунда, идем вброд, вода не достает даже до поддерживающих катков. Течение сильное, поток просто кипит вокруг машин, пытается унести с собой – напрасно, сдвинуть такую массу ему не по силам.

Эвзоны толпой перебегают мост, карабкаются на танки – сколько может поместиться, пять – шесть человек на каждый. Облепленные людьми машины трогаются и идут дальше по дороге – быстрей, пока враг не успел отреагировать на прорыв своей обороны. Те, кому не хватило места на броне, бегут следом, стараясь не сильно отставать. Просто кони какие-то.

Горная батарея проснулась и открыла огонь по заранее пристрелянным целям – поздно, наступающие уже проскочили этот рубеж. Связи с пехотой у артиллеристов нет – греческая разведка перед атакой ликвидировала все переброшенные через реку провода.

Снег валит все сильнее, закрывает обзор, залепляет стекла приборов, мехводам приходится приоткрыть люки. За очередным поворотом ущелья дорога вырывается в долину, на склонах угадываются дома небольшого селения – в здешних местах больших не бывает. Танки притормаживают, дают десантникам возможность спрыгнуть. Врага удалось застать врасплох. Вспыхивают там и тут короткие перестрелки, точку в которых часто ставит выстрел танковой пушки. Еще выстрелы, взрыв, несколько пулеметных очередей – и тишина. Танки блокируют выходы из долины, эвзоны начинают осмотр домов и сараев – вдруг кого-то не нашли сразу. Пропустить легко – стихия разгулялась не на шутку, ветер усилился, бросает в лица бойцов мокрый снег. Через час в броню командирского танка постучал посланный Карагиозисом боец. Пробираясь следом за ним к нужному дому, Алексей гадает – сумеет ли найти дорогу обратно.

– Твою ж мать, пурга какая-то, – бормочет он себе под нос, стараясь не отстать от длинноногого эвзона.

– Алексий, я понял, что меня беспокоило в разговоре с командиром, – капитан не ждет, пока Котовский стряхнет снег с одежды.

– Я плелся сквозь эту мокрую дрянь, чтобы ты смог поделиться со мной своим открытием?

– И для этого тоже. Алексий, мы здесь застряли.

– С чего ты взял? – удивляется танкист.

– У нашего полковника болела шея. Она у него всегда болит к плохой погоде. Алексий, нам не успеть вернуться на тот берег реки.

– Объясни, – Котовский стаскивает шлем, проводит ладонью по бритой голове и садится к столу. Морщится – табурет попался колченогий.

– Ты видел, что на улице творится. Того моста, по которому мы прошли через Шкумбин, уже нет – наверняка его сносит каждое наводнение. Здесь, в горах, реки разливаются зимой.

– Что мы, на танках твоих парней не перевезем?

Капитан невесело улыбается.

– Не пройдут твои танки через разлив, утонут. Или сначала их унесет потоком, утонут потом.

Алексей понимает, что друг не шутит, и задумался, прикидывая варианты.

–Как думаешь, это, – он кивнул в сторону окошка, – надолго?

Грек пожимает плечами.

– Несколько дней, может быть, неделя. Но высокая вода будет дольше – выше в горах снег тает медленно.

– Продержимся. Ты знамя-то захватил?

– Нет. Не было здесь штаба, только тыловики и артиллеристы. Штаб остался на том берегу, итальянский полковник собирался личным примером вдохновлять подчиненных.

– Это он правильно придумал.

Котовский прикидывает – неделю сидеть на том пайке, что с собой привезли. Эвзоны много на себе не притащили, в деревеньке наверняка лишнего продовольствия нет. В трофеях наверняка найдется еда, так ведь еще итальянцев кормить…

– Пленных сколько у нас?

– Каких пленных? – очень натурально удивляется Карагиозис. – Ты забыл, как они дрались? Горные львы, предпочли смерть позорному плену. Прыгали со скал, когда кончились патроны.

– Да? Что-то замотался я, глупые вопросы задаю.

Алексей расстегивает комбинезон.

– Жарко тут. Ты сразу понял, что мы попались?

Капитан не отвечает, только дергает небритой щекой. Потом вдруг улыбается:

– Но дело мы сделали – теперь итальянцы соберут все силы, чтобы нас прихлопнуть. Такой шанс умереть героями выпадает не каждому.

Уго Кавальеро. «Записки о войне».

Дневник начальника генерального штаба

5 декабря

Получил телеграмму от Муссолини: «Сопротивляйтесь наступлению противника до последней возможности. Я уверен, враг использует свои последние козыри. У него нет военной промышленности, он может рассчитывать лишь на помощь Англии и СССР. Надо, однако, учитывать и худшую возможность, т. е. необходимость обеспечить оборону Северной Албании и укрепленного района у Валоны. Эта оборона может быть организована по рубежу Рпони, Либражди и по реке Шкумбини до моря. Оборона Валоны может осуществляться вдоль реки Вьоса от ее устья до Дорбы. Важно немедленно приступить к строительству оборонительных сооружений в указанных районах».

Принял главного интенданта. Самое большое беспокойство вызывает недостаток продовольствия, строительных материалов и обмундирования. Положение с боеприпасами всех видов, особенно для легкого оружия, очень тяжелое. Необходимо для доставки продуктов питания и боеприпасов использовать авиацию.